miguel_kud

/Окончание. Начало и оглавление здесь./


9. Можно ли избежать поражения?

Продолжать описание возможных сценариев войны мне на данном этапе неинтересно и хотелось бы перейти к некоторым выводам.

Нынешнее состояние российского государства и общества – не новое явление в истории. Например, оно до боли напоминает состояние Франции в 1938-39 году, накануне военного краха 1940-го. То же безволие элит, неспособность политического руководства заглянуть на шаг вперёд, готовность сдать союзную Чехословакию, лишь бы выторговать себе иллюзорное сохранение мира, неспособность быстро организовать наступление после вторжения Германии в Польшу… Хотя ещё в 1938 году французской армии с лихвой хватило бы, чтобы оккупировать Рейнскую зону и лишить Германию критически важной для длительных боевых действий части промышленности, поставить Гитлера на колени. Весь период «Странной войны» Франция воевала наполовину, на четверть, на одну восьмую, на одну шестнадцатую – точно, как современная РФ. Французское командование отказалось даже от идеи сбрасывать в Рейн мины, которые парализовали бы судоходство на германском участке реки (они взрывались бы через какое-то время, примерно достигая голландской границы), потому что боялись ответных суровых действий Германии – бомбёжек. А война уже шла и бомбёжки всё равно начались! За полгода бесплодного сидения на линии Мажино французская армия была деморализована бездельем и бесцельным, бесперспективным характером половинчатых боевых действий. Франция тоже вела ту войну не на уничтожение противника, а «чтобы договориться». После немецкого прорыва французское командование не смогло предпринять своевременных действий для его ликвидации, и затем запоздало бросало в мясорубку на уничтожение новые и новые силы, безо всякой надежды на успех.

Под стать своим правителям был настроен и французский народ. Для иллюстрации процитируем отрывок из «Второй мировой войны» Черчилля:

«Примерно в 10 часов вечера все заняли свои места за обеденным столом. Читатель помнит, какое большое значение я придавал нанесению сильного удара по Италии в тот момент, когда она вступит в войну, и что с полного согласия французов были приняты меры к переброске соединения английских тяжёлых бомбардировщиков на французский аэродромы вблизи Марселя для налётов на Турин и Милан. Теперь всё было готово к нанесению удара. Едва мы сели за стол, как командующий английской авиацией во Франции вице-маршал авиации Барратт позвонил Исмею по телефону, чтобы сообщить, что местные власти возражают против вылета английских бомбардировщиков на том основании, что налёт на Италию лишь повлечёт за собой репрессии против Южной Франции, репрессии, которым англичане не в состоянии воспротивиться и которые не смогут предотвратить. Рейно, Вейган, Иден, Дилл и я встали из-за стола, и после непродолжительных переговоров Рейно согласился послать соответствующим французским войскам приказ не задерживать бомбардировщики. Но позднее той же ночью маршал авиации Барратт сообщил, что французы, проживающие вблизи аэродромов, загромоздили их всякого рода телегами и грузовиками и что бомбардировщики не смогли взлететь, чтобы выполнить своё задание» (т.1, с.376).

* * *

Разбирая теперь соответствующее положение дело в России, было бы правильно разделить три субъекта, находящиеся на разных уровнях: государство, общество и народ. Мы отличаем общество от народа: общество – это часть населения, которая имеет каналы внутренней коммуникации и влияния на государственную политику. Влияние это осуществляется либо напрямую, через формирование взглядов элиты и коридора приемлемых решений, либо косвенно, через влияние на массовые настроения в народе и его поведение на выборах или во время революционных событий. Народ пока не играет субъектной роли в событиях, поскольку каналы влияния заблокированы тем обществом, которое сформировалось на данный момент. А вот общество – да, играет: мы это видели на примере сонма пропагандистов, которые, как пчелиный рой мелкими укусами, постоянно забалтывают тему тысячами и десятками тысяч мелких, глупых, отнюдь не академического стиля комментариев, когда надо бить во все колокола и кричать «вставайте, люди русские!». Они ведут военную пропаганду на вражеской стороне и помогают поддерживать пресловутые 85% поддержки президента, ведущего свою страну к разгрому.

И вот, если посмотреть на состояние российского государства и общества, то это субъекты, которые хотят сдаться в войне и желают только, чтобы их не сильно били, ведя на расстрел. Эта позиция сродни позиции Франции конца 30-х, хотя, конечно, различия остаются. Правительство и госаппарат РФ деградировали значительно больше, чем французские гомологи в 30-х: они вообще парализованы и не готовы воевать никак. Общество РФ тоже деградировало намного сильнее тогдашнего французского: по крайней мере, во Франции на уровне теоретического понимания необходимость сопротивления осознавалась, не отрицалась (пока не пришла немецкая оккупация), в России и этого нет. В России общество надеется выторговать себе мелкие выгоды и не хочет расставаться с иллюзией статус-кво. Оно живёт по принципу «сдохни ты сегодня, а я – завтра».

Только русский народ пока не настолько подорван и деморализован, как французы накануне Второй Мировой: по крайней мере, если судить по Донбассу, никакого активного пацифизма и активного пораженчества, вроде препятствования боевым действиям со своей стороны, подобного описанному в отрывке Черчилля, не наблюдалось. Активное массовое пораженчество среди русских можно заметить в Москве с её агрессивнейшим «Маршем мира», энергетика которого вполне сравнима с киевскими майданами, в Санкт-Петербурге с его обилием организованных запутинских Интернет-пропагандистов, может, ещё где-то на Урале, но пока что вряд ли разделяется большинством народа. Архетипы, заложенная на уровне подкорки готовность воевать за свою землю и бороться с захватчиком никуда не делись. Когда придёт война, большинство народа будет готово воевать, если только его организуют.

* * *

Таким образом, проблема сводится к организации народа и территории в воюющую армию и сражающуюся страну. И в этом аспекте положение не просто плохое, а очень плохое. В РФ сейчас антинациональное общество и антироссийское государство, которые ведут народ на заклание и страну к уничтожению.

Утверждать о наличии чётких предложений, как всё это преодолеть, было бы лукавством. Уже растаяла вера в возможность аккуратного военного переворота и до, и после поражения в войне. Старшее российское офицерство, которое первым пойдёт под нож после разгрома, находится в таком же неизбывном ступоре, как и его политическое руководство. Армия не является структурой, способной принять решение, чтобы спасти даже не страну, а саму себя: военные будут послушно идти на смерть в пятидесятый штурм одного и того же аэропорта, но не поднимут взор выше козырька фуражки. Хуже того, её могут привлечь к карательным акциям для увековечивания режима. Российский Генштаб и вовсе не является долее боевой единицей – настолько противоестественен его паралич. Не меньшие сомнения вызывает возможность перехвата власти патриотическими силами во время организованных американцами беспорядков в столице. Скорее придёт освобождение из провинции. Такое впечатление, что практически все организационные структуры государства, страны и общества сгнили и не подлежат возрождению. Они не скрепляют страну, но, наоборот, формируют трухлявые волокна, которые ускоряют её разложение. Запредельное скотство – вот главная и уже неисправимая характеристика государства, элиты, столицы и общества РФ. Сказки про возможность исправления ситуации без полного слома системы, тем более под руководством «единственно легитимного» президента, переходят из статуса наивной надежды или глупой ошибки в разряд прямого обмана.

России необходимо полное переучреждение государства с тотальной люстрацией и заменой элиты, с новой столицей, с новой идеей, с демонтажем действующего общества, радикальным оздоровлением народа. Москва не справилась со своей ролью, как в XIII веке не справился Киев, а в XX – Петроград. Это мёртвый город, центр раковой опухоли, который может играть какую угодно функцию, но не столичную. Российское общество, структурированное московским центром, может организовать народ только на активную сдачу, которая с лихвой затмит Францию 1940 года. Шутка ли дело – на совершенно «вегетарианский» августовский митинг в поддержку Новороссии, вовсю уничтожаемой, пришли, по самым оптимистичным оценкам, до пяти тысяч человек, зато на предательский «Марш мира», требовавший сделать всё, как надо Украине, – не меньше пятнадцати! Второму действу была присуща такая решимость, такой накал, что влияние его на проводимую РФ политику было в десятки раз выше. И они победили, полностью сломали патриотическое крыло в госструктурах, если таковое и было. Выставить что-то против них в Москве невозможно.

Соответственно, можно выдвигать самые разные предложения по укреплению обороноспособности страны, которые выходят за круг вопросов, рассмотренных в этой работе, но несколько положений можно высказать вполне уверенно. Радикальное оздоровление народа должно включать тотальную люстрацию – избавление от той гнили, которая навязала стране самоубийственную стратегию ведения нынешней войны. Все пропагандисты и их пособники, очерченные в предыдущих разделах, должны быть истреблены любыми методами, а их семьи – лишены всякой собственности и высланы в далёкую провинцию либо депортированы. Высшие должностные лица и их приспешники, открыто ведущие страну к поражению, должны быть наказаны ещё более жестоко. Тем сторонникам нынешнего курса, которые не успели засветиться в предательских действиях и запутинской пропаганде, нужно создать абсолютно невыносимые условия – запугать до смерти и затравить, чтобы они сами навсегда выехали из страны. После поимки преступников, в ходе которой должен исповедоваться принцип «всех пускать, никого не выпускать», шлюзы должны заработать в обратную сторону: желающие, больные Западом, смогут беспрепятственно выезжать из страны, но вот разумно закрыться от агрессивного и заразного мегасоседа, разносящего убийственные метастазы по всему миру, – одна из самых первых задач. В рамках становления нового российского общества должны быть предусмотрены многие «закладки», делающие невозможным возрождение антироссийских черт в нём: и действующая организация типа «корпуса стражей революции», и новый консенсус, при котором быть вырожденцем окажется немодно, невыгодно, некрасиво, сделает человека изгоем.

Таким образом, российское общество предстоит полностью деконструировать и пересобрать, лишив всех сторонников предательского курса любых возможностей влиять на что-либо даже косвенно. Русский народ не сможет выжить, если продолжит терпеть в своём кругу отравителей и крыс – разносчиков чумы. Избавиться от них нужно не только из банальной мести (хотя и это важно, с учётом привнесённой ими трагедии!), а для выживания страны и народа! /Update: по вновь открывшимся обстоятельствам убрал из этого места стихотворение, иллюстрировавшее основную идею./

Что же касается формирования нового общества России, то тут следует сформулировать другую задачу – своевременное появление правильных центров кристаллизации. К сожалению, движение в поддержку Новороссии таких центров не имело (сам Стрелков не захотел им становиться), однако положение может измениться. В свою очередь, важнейшее условие для точек кристаллизации при формировании нового общества – сохранение принципов и жёсткого целеполагания, способность не сдавать большое, разменивая его на что-то малое и выторговывая мелкие выгоды. Недопустимо идти на сделки с дьяволом, поступился принципами и сговорился с ним ради краткосрочной поблажки – уже проиграл.

* * *

Без малого восемьсот лет назад состоялась знаменитая Битва на Калке – одна из знаковых и наиболее трагических страниц русского народа за его историю. Сама по себе, она была относительно локальным событием – поражением сборных русских дружин от монгольского войска – и не обернулась прямыми последствиями, разрушением русской государственности и порабощением страны. Но всего через полтора десятка лет захватчики вернулись, опустошили Русь, наложили трёхсотлетнее иго. Битва на Калке была грозным предупреждением о грядущей беде, которую всё ещё можно было предотвратить. Русь это предупреждение проигнорировала и оказалась неготовой к вторжению Батыя. Та, старая Русь оказалась уничтоженной, Россию пришлось переучреждать, у государства появилась другая столица.

Парадоксальным образом, нынешняя война на Донбассе разворачивается практически на том же месте (только фронт шире), дело идёт к тяжёлому поражению, и исторический смысл новой битвы на Калке – точно такой же, как и в прошлый раз: стать последним предупреждением России перед грозящей бедой, возможностью глобального краха, по последствиям сравнимого с монголо-татарским нашествием, а то и хуже. Сможет ли Русь воспринять это предупреждение правильно и собраться для сопротивления, зависит от нас.